За полчаса спецназ вытащил из камеры №419 всех блатных, в том числе и самого Профа. Авторитет в отключке похож на марионетку с оборванными ниточками. Спецназовцы закинули его на медицинские носилки и быстро вынесли из камеры – как просто. Заодно вытащили всех надзирателей. На жилых уровнях Глотки не осталось ни одного тюремщика.
- Отлично! – воскликнул Откен, когда последний боец «Альфы» прошёл через Пост №1. – Следите за обстановкой и, при любой неожиданности, немедленно вызывайте меня.
- Слушаюсь! – бойко ответил старший оператор.
Лица операторов видеонаблюдения сияют от восторга. Реальность намного круче любого реалити-шоу. Первая часть представления закончилась, продолжение утром. А сейчас самое время кое с кем побеседовать.
Откен вышел из зала видеонаблюдения и спустился на технический этаж. По его приказу набитую старым хламом кладовку вычистили и переоборудовали в камеру. Две трети длинной комнаты огородили стальной решёткой с маленькой дверцей. Бойцы «Альфы» перенесли сюда бесчувственные тушки Профа и блатных.
Адская смесь из нетерпения и предвкушения жжёт руки. Откен пинком распахнул дверь в импровизированную камеру. Тюремный медик с красным крестом на рукаве осматривает бесчувственных заключённых. Ещё один тюремщик, совсем молодой парень, стоит возле решётки.
- Док! –Откен обратился к медику. – Приведи в чувство Профа.
- Витус Откен, лучше подождать, пока они очнутся сами. Я понятия не имею, какой суррогат они там пили, - возразил медик, но тут же, едва взглянув на Откена, заткнулся.
Не говоря больше ни слова, тюремный медик вытащил из прямоугольного чемодана шприц. С профессиональной ловкостью служитель медицины вколол в руку Профа мутную жидкость.
- Минута, витус, и он придёт в себя - медик убрал пустой шприц и захлопнул чемоданчик.
Медик торопливо вышел из камеры. Молодой надзиратель с лязгом закрыл маленькую дверцу и повесил большой замок.
Тулу Фудилову больше шестидесяти стандартных лет. Но для своего возраста он очень хорошо сохранился. Тощий и подтянутый, холёные ручки и тщательно выбритое лицо. Даже не верится, что это хлюпик держал огромную ораву заключённых в узде. И почему эти бараны его слушались? Проф, мыча что-то неразборчивое, слабо пошевелился и открыл глаза.
- Доброе утро, Проф, – Откен подошёл к решётке. – Кончилось твоё время, Фудилов. Теперь я хозяин Глотки.
Нет большей радости, чем вид поверженного врага возле ног своих, беспомощного и от того ещё более жалкого. Пнуть бы этого идиота прямо по морде, но нельзя. Свидетель, молодой надзиратель, топчется за спиной.
Парализующий газ штука коварная. Говорят, от него и загнуться можно. Но Проф на удивление быстро пришёл в себя. Взгляд авторитета прояснился. Он даже попытался подняться на ноги, но неловко шлёпнулся на пол.
- Где я? – Проф подозрительно огляделся по сторонам.
- В тюрьме! – съязвил Откен.
Проф посмотрел в упор и произнёс:
- Погонщик, что ты наделал.
Авторитет держится с превеликим трудом. Лицо напряжено, руки дрожат, но вряд ли от газа. Проф чуть не плачет.
- Всего лишь приступил к осуществлению мероприятий по приведению тюрьмы Глот в образцово-показательное состояние.
Тяжёлый бюрократический язык бьёт по мозгам, не хуже дубинки.
- Погонщик, без нас – Проф левой рукой обвёл бесчувственных блатных, - Глотка взбунтуется. Рванёт, как тонна взрывчатки у тебя под унитазом. Немедленно верни нас в камеру, тогда я обещаю не допустить бунта. Страшного бунта, - тихо добавил Проф.
О-о-о! У этого болвана хватает наглости ещё чего-то требовать.
- Нет, Проф, - Откен обхватил прутья руками. – Я подавлю бунт. Вы у меня будете работать. Все! Без исключений и справок от врача. Я тебе лично выдам ведро, пол мыть будешь. Пол мыть будешь, ползать на коленках и вилять задницей. Или что? Думал, я до тебя не доберусь? Быки, эти накаченные дебилы, тебя не спасут.
- Ты идиот, Погонщик, - огрызнулся Проф. – Жаба и Слон стерегут меня не от твоих хлюпиков в чёрном. Последний раз говорю – верни нас на место. Иначе – быть беде. Ты слышишь? Очень большой беде.
От напряжения и слабости Проф зашёлся долгим кашлем. Наглость и самоуверенность тюремного авторитета превышают все предельно допустимые нормы. Как будто он не сидит в самодельной камере рядом со сложенными штабелем соратниками.
- Нет, Проф, не верну. У меня ещё есть козырный туз в рукаве.
- Арсенал, - произнёс Проф. – Он тебе не поможет.
Проф не так глуп, как кажется.
- Ну… это мы ещё посмотрим. Но одно я знаю точно: Свалка не Мирем, вы на хрен никому не нужны! Не будет ни возмущённой общественности, ни газетной шумихи, ни воплей легионеров. Сиди и не крякай.
Базарить с авторитетом больше не о чем. Проф из последних сил корчит из себя шишку на ровном месте, набивает цену и пускает пыль в глаза. Идиот! Откен вышел из камеры. До подъёма еще несколько часов, можно вздремнуть. В приёмной стоит отличный диван. Завтра будет долгий день.
За ночь вентиляция очистила воздух от парализующего газа. Пора будить заключённых. Откен увеличил громкость до максимума и от души рявкнул в микрофон:
- Подъём!!! Подъём!!! Пора вкалывать!!!
Приказ, до нельзя усиленный динамиками, громовым раскатом разлетелся по сонной Глоте. Класс! Зеки в ужасе подскочили на койках. Несколько человек рухнуло на пол. Зато ни одна зараза не осталась валяться в горизонтальном положении. Даже перекаченный бык в 419 камере оторвал толстый зад от пола и вылупил глазёнки на пустую койку авторитета. Хорошая побудка. Нужно будет повторять как можно чаще.